49(VI); 82(VI); 93(X)
1714 г.
Алгоритм 4 и 11 (с учётом п.7 общих требований дешифровки):
[100(10 – 2) + 93]ʹ – [100(6 – 1) + 49 + 82]ʹ + 2269,6ʹ =>2531,6ʹ× 60ʺ/100,8717ʺ + 208,18 = 1714 г.
49(VI)
De la partie de Mammer grand Pontife,
Subiugera les confins du Dannube:
Chaser les croix par fer raffe ne riffe,
Captifz, or, bagues plus de cent mille rubes.
82(VI)
Par les desertz de lieu, libre & farouche,
Viendra errer nepueu du grand Pontife:
Assommé à sept avecques lourde souche,
Par ceux qu’apres occuperont le cyphe.
93(X)
La barque neufue receura les voiages,
La & aupres transfereront l’empire,
Beaucayre, Arles retiendront les hostages
Pres deux colomnes trouuees de porphire.
49(VI)
Со стороны Маммера великий Понтифик (Император)
Подчинит (обезопасит) границы на Дунае.
[Будет] преследовать кресты (христиан), оружием совершая полное ограбление.
Пленники, золото, имущество, более ста тысяч (рубинов?).
82(VI)
Пустынями свободного и дикого места
Будет бродить племянник великого Понтифика (Императора)
Кончен в семь вместе с тяжкой заботой
Теми, которые после займут кифу (Церковь).
93(X)
Новая лодка (Церковь) отправится в плавание.
Туда-сюда перенесут империю (папство),
Бокер, Арль удержат дворцы (резиденции)
Вблизи двух найденных колонн из порфира.
Четверостишия этого трёхкатренника настолько зашифрованы, что приводят к интерпретациям далёким от сути, заложенной в них. И не удивительно, ведь речь идёт о становлении Христианской Церкви, каноны и догмы которой неизменны, и не подлежат пересмотру, в том числе и история христианства. И Нострадамус, видевший не только будущее, но и прошлое, мог, как говорится, наяву убедиться насколько «исторические писания» отвечает тому, что действительно происходило тогда. Поэтому и написаны эти катрены так, чтобы не привлекать к себе внимания церковников. Это в наши дни можно вести дискуссии и подвергать сомнению догмы и каноны христианства, а во времена Нострадамуса такая вольность могла закончиться обвинением в ереси и костром.
Первые два катрена описывают очень далёкое даже для Нострадамуса прошлое – IV в. н.э., и упомянутые в них великие Понтифики – это не Папы Римские, как думают некоторые толкователи катренов. Изначально титул Великий Понтифик (Pontifex Maximus) – это высшая жреческая должность в Древнем Риме, которая зародилась в глубокой древности, в VIII в. до н.э. А после Августа Октавиана (63 г. до н.э. – 14 г. н.э.), уже как титул, стала присваиваться римским императорам. Первым Папой, который начал употреблять титул Pontifex Maximus стал только Григорий I (590 – 604), да и титул Папа тоже возник не сразу с основанием Церкви. Вначале был просто епископ Рима, и только в 384 г. римский епископ Сириций стал титуловаться Папой.
Таким образом, катрены 49(VI) и 82(VI) – это аллюзии на события далёкого прошлого, связанные с христианством. Катрен 49(VI) об эпохе римского императора Диоклетиана (284 – 305), а катрен 82(VI) – об императоре Юлиане Отступнике (361 – 363). Первого связывают с так называемым «Великим гонением» на христиан, а второй стал последним римским императором, преследовавшим их.
Катрен 93(X) о Церкви позднего средневековья и Нового времени, но написан он так, что это не сразу бросается в глаза. В нём уже нет великого Понтифика, хотя в эту эпоху титул у Римского Папы, не упоминается открыто сама Церковь, а только её символ – «Новая лодка». В общем, как и два предыдущих, этот катрен требует расшифровки.
Итак, катрен 49(VI). Уже из его второй строки становится понятным, что «великий Понтифик» – это не Папа Римский. Границы на Дунае никто из пап не «подчинял», и границы на Дунае существовали во времена Древнего Рима, когда и Пап Римских ещё не было. И «великий Понтифик» (уже уверенно можно говорить «император») не установит границы по Дунаю, а «подчинит», т.е. восстановит. А установил границы по Дунаю император Траян (98 – 117), восстанавливал же их Диоклетиан (император с 284 по 305 год), который вошёл в историю как «великий гонитель» христиан, о чём говорят нам последние строки катрена 49(VI).
То, что катрен 49(VI) действительно говорит о Диоклетиане, а не каком-то другом римском императоре, подтверждает первая строка с её непонятным Маммером. И чтобы понять его, надо вспомнить ещё одно великое деяние Диоклетиана – установление в 286 г. тетрархии (четверовластия), когда он разделил правление империи на две части – западную и восточную, и сделал древнюю Никомедию на берегу Мраморного моря восточной столицей Римской империи и своим местом пребывания. Он не любил Рим, и старался бывать там как можно реже. Никомедия оставалась восточной (и более важной) столицей империи вплоть до 324 г., а следующих шесть лет столицей всей империи Константина, пока он не провозгласил ближайший Византий «Новым Римом».
Теперь проясняется смысл первой строки – «Император со стороны Маммера – Мраморного моря» (de Mammer => de Marmara). Мармара – это остров в этом море, давший название и морю, и мрамору, который добывался на острове с давних времён.
В третьей строке les croix – буквально «кресты», символическое обозначение христиан; raffe ne riffe – идиома, означающая «полное ограбление», «тотальное мародёрство» (дословно «ни жерди, ни объеденной виноградной гроны»), где raffe (rafle) – объеденная грона винограда, а riffe (rifle) – «жердь», «рейка», «палка», «багет», «пруток» …
Четвёртая строка продолжает повествование третьей. Христиан подвергали изгнанию, ссылали в рудники и бросали в тюрьмы («пленники»), особо стойких пытали и казнили, всё имущество конфисковывалось в казну императора («золото», «имущество»). Легко отделывались только те, кто отрекались от христианства. Странно выглядят на этом фоне «более ста тысяч рубинов», как и само их написание – rubes. У Годфруа рубин – rubis, у Лакурна – rubin, rubis; (лат.) rubinus, rubens от ruber – красный; (совр.) rubis. Это заставляет задуматься, о рубинах ли на самом деле идёт речь в конце катрена 49(VI). Драгоценные камни и тогда и сейчас измерялись в каратах (карат – 0,2 г). Они все разные по весу, размеру, качеству, и соответственно – разная стоимость. Измерять драгоценные камни (в том числе и рубины) в штуках – это как измерять расстояния в единицах времени. И самое главное, в то время ещё не было среди христиан столько богатых и знатных людей, чтобы можно было конфисковать такое количество рубинов. А золото почему-то никак не подсчитано, хотя его легче оценить, чем драгоценные камни.
Появляется подозрение о скрытом смысле в «более ста тысячах рубинов». И этот «туман» в завершающей строке катрена 49(VI) не случаен, он должен скрывать то, что для Церкви важнее конфискованных драгоценностей, и воспринимается ею очень болезненно. Поэтому, думаю, и пошёл Нострадамус на такой шаг, чтобы не усложнять жизнь себе и своим «Пророчествам».
Ярко-красный цвет рубина ассоциировался с кровью и огнём, что придавало ему особый мистический смысл. Кровь и огонь (меч и костёр) сопровождали «Великое гонение» христиан. Оно продолжалось около десяти лет, его жертвами стали тысячи людей (от 3000 до 3500 по современным оценкам), а если считать всех пострадавших – изувеченных, брошенных в тюрьмы, сосланных в рудники, лишённых имущества, просто избитых и униженных, то счёт может пойти и на сотни тысяч. И, скорее всего, именно ко всем – и казнённым и пострадавшим относится это большое число, которое Нострадамус решил связать с «огненным камнем», столь глубоко символически передающим весь трагизм той эпохи. А его странным написанием провидец намекает на скрытый смысл, заложенный им в конце катрена: Rube => (по Годфруа) roube (robe, robbe, reube) – «грабёж», «кража», «ограбление», «трофеи войны». И глагол есть rouber (rober, roubeir, robbeir, reuber) – «грабить», «опустошать». Причастие прошедшего времени от этого глагола (roubé – «ограбленный», «опустошённый»), чётко продолжает идиому предыдущей строки: «оружием совершая полное ограбление» – «более ста тысяч ограбленных». Таким образом, приходим к выводу: rubes => roubés – «ограбленные», а не «рубины».
Катрен 82(VI). «Великое гонение» христиан с разной интенсивностью продолжилось и после императорства Диоклетиана (284 – 305) его соправителем Галерием (293 – 311) и после него до 313 г., когда императором Константином Великим (306 – 337) был издан «Миланский эдикт», легализовавший положение христиан. Но вскоре, в 320 – 324 гг., при соправителе Константина Лицинии гонения возобновились, но уже не столь масштабные. Затем наступила передышка на 37 лет, после которой был короткий и последний период гонений в истории христианства при императоре Юлиане Отступнике (361 – 363).
Но описывает катрен не гонения христиан, а последние дни жизни этого императора. Флавий Клавдий Юлиан (331 или 332 – 363) был из династии Константина Великого, его племянником («племянник великого Понтифика»). Отступником его назвала христианская историография. Юлиан был последним языческим императором Римской империи, а ещё философом (неоплатоник), ритором и поэтом – редкое сочетание для правителя империи.
Всё произошло в походе Юлиана с 83-тысячным войском в Персию весной-летом 363 г., который поначалу складывался успешно, римские легионы дошли до столицы Персии, Ктесифона, но закончилось всё катастрофой и смертью Юлиана 26 июня (по другим данным 29 июня) 363 г.
Овладеть Ктесифоном, силами пришедшего с ним войска, он не смог, а обещанное римское подкрепление и армянские союзники, которые должны были тоже участвовать в захвате столицы Персии, в назначенный срок не явились, и Юлиан решил двигаться дальше в глубь Персии, доверившись местным проводникам. А чтобы облегчить войскам марш в условиях жаркого климата и пустынной местности, сжёг свой флот, стоявший на Тигре, и излишки продовольствия. Но проводники завели римлян в Карманитскую пустыню, где не было ни воды, ни пищи, и сбежали. Легионы вынуждены были начать отступление по этой пустыне, теснимые неприятельскими войсками. Об этом первые две строки катрена: «Пустынями свободного и дикого места будет бродить племянник великого Понтифика (Императора)».
При очередной внезапной атаке персов 26 июня 363 г. Юлиан получил ранение одним ударом копья сразу в руку, грудь и печень. Последняя рана оказалась смертельной. Смерть Юлиана Отступника с самого начала была окружена тайнами и легендами, так как была до нелепости быстрой и трагичной. И до сих пор историки задаются вопросом, была ли гибель императора трагической случайностью или хорошо спланированным покушением со стороны христиан. По некоторым сообщениям нападение совершил легионер его собственной армии. По другим слухам, смерть Юлиана была самоубийством: поняв, что положение его армии безнадёжно, он искал смерти в бою и сам кинулся на вражеское копьё. Лишь друг Юлиана, знаменитый оратор Либаний предположил, что его убил христианин.
Нострадамус в последней строке катрена отвечает на этот вопрос однозначно, но шифрованно: «Теми, которые после займут кифу». Кифа (cyphe) с арамейского – «камень», «скала» – прозвище, которое дал Иисус Христос своему Апостолу Симону и которое на древнегреческом звучит как Петрос (Пётр) от петра – «камень». В римско-католической церкви, согласно церковному преданию, считается, что Пётр был основателем Римской Церкви, к нему были обращены слова Христа: «Ты – Пётр и на сем камне Я создам церковь мою. И дам тебе ключи от Царства Небесного». В 326 г. над предполагаемой гробницей святого Петра Константином была воздвигнута базилика, которая простояла до начала XVI в., когда началось строительство Собора Святого Петра – наибольшего храма Ватикана.
Таким образом, Нострадамус в катрене 82(VI) раскрывает ещё одну тайну прошлого – тайну смерти Юлиана Отступника. Это было действительно спланированное покушение христиан, а не эксцесс какого-то воина-христианина, потому что «теми, которые после займут Церковь», а не «тем, который …». Удивляет «близорукость» многих интерпретаторов, которые видят в «кифе» всё что угодно (чашу, трон), но только не Церковь.
Сосредоточившись на персидском походе и гибели Юлиана Отступника, мы упустили третью строку, в которой, собственно, говорится о «кончине» императора «теми» из четвёртой строки. Обратите внимание, «кончен», а не «убит», как можно увидеть в переводах, потому что assommer – это «кончить», «кончать», «закончить», «разделаться», «доводить до конца», «исполнять». А это означает, что император не был убит сразу на месте битвы, а умер после от раны. И значит правы те, кто называют день смерти 29 июня, т.е. через три дня после ранения.
Но на этом загадки третьей строки не заканчиваются, и чтобы её правильно понять, начнём с оригинала.
Assommé à sept avecques lourde souche.
В буквальном переводе: «Кончен в семь вместе с тяжёлым пнём». В контексте всего катрена полная бессмыслица, из чего можно сделать вывод, что «семь» и «пень» в оригинале скрывают (шифруют) другой смысл: à sept => AdEPT – «ревностный приверженец какого-либо учения, идеи, знания»; souche => SOUCi – «забота», «беспокойство»; но у Лакурна souche – 1. «пень», 2. «забота», «беспокойство» (т.е. нужно только правильно выбрать перевод). И таким образом, приходим к следующему переводу:
Кончен адепт вместе с тяжкой заботой.
Будучи убеждённым сторонником язычества, Юлиан, придя к власти, приступил к выполнению своей заветной мечты – восстановлению древних римских религиозных обычаев, сильно порушенных его дядей Константином I Великим. Он понимал, что восстановить язычество в прежних формах невозможно, и поэтому решил позаимствовать у христиан многие стороны организации их Церкви, с которой он был хорошо знаком. Это касалось, в первую очередь, иерархии языческого духовенства, внутреннего обустройства языческих храмов по образцу христианских, ведение проповедей в языческих храмах и т. д. Вот все эти заботы адепта язычества Юлиана Отступника подразумевает третья строка катрена 82(VI).
Катрен 93(X) переносит нас почти на тысячу лет вперёд от Юлиана Отступника (первые две строки), в эпоху окончательно оформившейся Римско-католической церкви. С 380 г. христианство уже государственная религия с иерархией подобной ему, а в некоторых моментах и слившаяся с государством, и с окончательно оформившимся центром – папством. «Новая лодка отправится в плавание».
«Туда-сюда перенесут империю (папство)». Здесь речь идёт о так называемом «Авиньонском пленении пап» 1309 – 1377 гг., когда местом их пребывания стал Авиньон (Франция) и они полностью находились под влиянием французских королей, а также о «Великом западном расколе» (1378 – 1417), возникшем вскоре после возвращения папства в Рим, когда в Римско-католической церкви возникло двоевластие – один Папа в Авиньоне, а второй в Риме, разделившие между собой весь католический мир. В Авиньоне ещё во времена «пленения» был построен огромный папский дворец, а до этого в Риме папы располагались в Латеранском дворце, подаренном когда-то Константином Великим римскому епископу. Это потом, после возвращения из Авиньона в Рим, началось строительство Апостольского дворца, а ещё позже Собора Святого Петра, и обустройство всего комплекса, известного теперь как Ватикан.
От описаний первых двух катренов и до этого момента – это прошлые для Нострадамуса события, а вот то, что описывают две последние строки катрена 93(X) произошло уже после его смерти, по прошествии нескольких десятилетий. В этом примечательная особенность катрена, в нём аллюзия смыкается с пророческой картиной будущего, отвергая тем самым обвинения Нострадамуса в попытке выдать прошлые события за будущие. В «Послании Генриху» он однозначно указывает: «И всё было сделано … путём календарного исчисления почти такого же количества событий, относящихся к будущему, как и к прошлому, включая настоящее …». Где здесь обман? Будущее определяется прошлым, потому что всё в мире происходит по законам причинно-следственных связей. «И ничего не происходит без причины, если что-то и произошло, то на это была причина» – это слова Гиппократа, которые надо помнить всем, а не делать удивлённые глаза «за что?».
Но вернёмся к последним строкам катрена 93(X). Третья явно шифрована, т.е. тот случай, когда для расшифровки требуется оригинал.
Beaucayre, Arles retiendront les hostages.
Обычно в переводах можно увидеть: «Бокер, (и) Арль удержат (захватят) заложников». Бокер и Арль – города на Роне недалеко от Авиньона, но никак не связанные с «Авиньонским пленением». Странно выглядит запятая между ними, так как из глагола retiendront (мн ч.). следует, что объектов перед ним больше одного, и напрашивается союз «и» (et), а не запятая. Отсюда можно сделать вывод об очередной фальшивой топографии. Beaucay(re, Arles) => beance reales => BEAUnCes REALES – «королевские стремления (желания)», где beance (beaunce) – «желание», «стремление», «надежда», «чаяние», «что-то к чему мы стремимся»; а reales – «королевские».
Слово hostage (hostaige) в словарях среднефранцузского языка – «жилище», «жильё», «помещение», «размещение» и т.п., что абсолютно отличается от современного перевода – «заложник». Подобная ситуация наблюдается и в катрене 60(IV), когда вместо «в доме [Медичи] оставлены» появляется «в заложниках оставлены». В контексте катрена 93(X) les hostages не просто какие-то жилища или помещения, а дворцы, потому что речь в нём идёт о резиденциях пап. И напиши Нострадамус открыто дворцы (palais, chateau), а не помещения (hostage), он сделал бы катрен намного ясней и понятней, но стремился он как раз к противоположному.
В конечном результате получаем: «Королевские стремления удержат дворцы (резиденции)», а следующая строка уточняет, где эти дворцы: «Вблизи двух найденных колонн из порфира». Правильней говорить, конечно, не дворцы вблизи колонн, а колонны вблизи дворцов. И не колонны, а обелиски; и не из порфира, а из красного гранита. Почему Нострадамус перекрутил так факты? Опасался за «Пророчества»? Речь в последних строках идёт о двух папских резиденциях – Латеранском дворце и Ватикане. Первый служил резиденцией Римских Пап с IV и до XIV века (до «Авиньонского пленения»), второй – после возвращения из Авиньона.
Египетский обелиск из красного гранита высотой 25,5 метров, привезенный в Рим ещё в 37 г. н.э. императором Калигулой, был установлен перед строящимся Собором Святого Петра в 1586 г. (20 лет спустя после смерти Нострадамуса). А сама площадь Святого Петра в Ватикане создавалась в 1656 – 1667 гг.
Латеранский дворец после начала строительства Апостольского дворца в Ватикане потерял своё значение и перешёл в статус летней резиденции пап. На площади перед ним также был установлен обелиск в 1587 г. (19 лет спустя после смерти Нострадамуса). Это самый старый египетский обелиск в Риме (XV в. до н.э.) и самый высокий – более 32 метров. И тоже из красного гранита.
Всего в Риме до наших дней сохранилось тринадцать обелисков и только три колонны. Поэтому спутать обелиск с колонной даже статистически трудно, а по внешним формам – тем более. К тому же сама суть триумфальной колонны далека от христианства. Триумфальные колонны возводили римские императоры в свою честь для увековечивания своего имени. Можно допустить, что Нострадамус назвал обелиски возле папских резиденций колоннами по тем же причинам, что и назвал папские дворцы помещениями. Он не хотел привлекать внимание Церкви к «Пророчествам». На первый взгляд, никакой ереси и крамолы в катрене нет. Это для нас с вами, а для церковников такое пророчество до мелких деталей, исполнившееся у них на глазах (выгляни в окно и увидишь), означало связь прорицателя с дьяволом. И даже если он покинул этот мир, отыграться могли на его детище. Конечно, в наше время никто и ничто уже не может угрожать «Пророчествам» Мишеля Нострадамуса, но до этого времени надо было ещё пережить не менее двух «тёмных» веков.
После всего сказанного выше, трёхкатренник [49(VI); 82(VI); 93(X)] можно записать так:
49(VI)
Со стороны Мраморного моря великий император
Восстановит границы на Дунае.
[Будет] преследовать христиан, оружием совершая полное ограбление.
Пленники, золото, имущество – более ста тысяч ограбленных.
82(VI)
Пустынями свободного и дикого места
Будет бродить племянник великого императора.
Кончен адепт вместе с тяжкой заботой
Теми, которые после займут Церковь.
93(X)
Новая религия отправится в плавание.
Туда-сюда перенесут папство.
Королевские стремления удержат дворцы (резиденции)
Вблизи двух найденных обелисков из красного гранита.
Несколько смущает в трёхкатреннике дата – год 1714. Обычно дата однокатренных или многокатренных четверостиший соответствует контексту последних строк. Если брать за точку отсчёта установку обелисков, то выходим на 1586 – 1587 гг., а если учитывать завершение оформления площади Святого Петра перед Ватиканом – на 1667 г. Но случайно или намерено Нострадамус привязал трёхкатренник к окончанию Войны за испанское наследство (1701 – 1714), в которой Папская область вступила в столкновение с Австрией и чуть не лишилась части Романьи. А может Нострадамус этой датой указал на первое серьёзное испытание, предстоящее Папской области (и соответственно Ватикану), ведь уже с конца XVII в., вслед за финансовым и экономическим разорением, начался и политический упадок Папской области. Стоит отметить ещё одну особенность последних строк катрена 93(X) – то, что они описывают можно отнести ко всем годам прошедших веков, ведь и в наши дни эти дворцы в собственности Римско-католической Церкви и обелиски более четырёх веков стоят вблизи них.